Под влиянием вируса. Что за селекция людей ждёт после эпидемии

COVID-19 приведёт к селекции людей. Как мы изменимся под влиянием вируса?

Об этом рассуждает профессор Школы системной биологии Университета Джрджа ­Мейсона (США), Доктор биологических наук Анча Баранова.

Почему происходит отбор?

Люди, как и все другие части живой природы, подвержены селекции. Это нужно, чтобы поддержать популяцию: если что-то меняется во внешней среде, человечество будет преимущественно размножаться таким образом, чтобы дети обладали сдвинутыми характеристиками по сравнению с предыдущими поколениями. Например, люди в городах в процессе селекции стали максимально стрессоустойчивыми. Постоянно меняющиеся раздражители – без конца чужие лица, мигает свет, гудят машины, ночью светло и т. д. – приводили к тому, что выживали только стрессоустойчивые эмбрионы.

В случае вируса отбор происходит на уровне не эмбриона, а фертильности, то есть способности к зачатию. Если женщина каждые полгода болеет коронавирусом, при этом у неё ещё длинный «ковидный хвост» (последствия перенесённой инфекции), то ей как-то не до размножения. А та, которая не болеет COVID-19, потому что генотип к нему устойчив, плюс прививается, может родить больше детей. И потихоньку генотип сдвигается, популяция становится более устойчивой к коронавирусу.

Почему некоторые люди подхватывают коронавирус и болеют, а другие нет? Предположим, что мы такие дикие люди, вакцину не изобрели. Чем смогли, тем и обороняемся. Кажется, что не заражаются удачливые, а реально в удачу вносят вклад гены.

У моей бабушки 1900 г. рождения было 11 детей. До взрослого возраста дожили шестеро, такой отбор был. Видимо, чьи-то гены были менее приспособлены к тому, чтобы перенести инфекции, другие заболевания. Через два-три поколения мы увидим сдвиги в популяции. Это не значит, что мы станем совсем нечувствительными к коронавирусу. Если отбор будет идти только по одному признаку, то, укрепившись против одного «врага», мы ослабимся против других. Научимся управляться с коронавирусом, но станем больше подвержены, допустим, герпесу. Ведь в природе поддерживается баланс.

Сейчас учёные работают над поиском «антиковидных» генов. В конце концов, наверное, появится полигенная формула риска, которая поможет для каждого человека рассчитать вероятность тяжёлого течения заболевания. Пока это невозможно. Но есть, например, реальный факт: люди с 1-й и 3-й группой крови несколько меньше заражаются и легче болеют COVID-19 по сравнению со 2-й и 4-й группой. Есть гены, которые показывают, что человек получит тяжёлую неврологию, если заболеет коронавирусом. Или существуют гены, которые повышают развитие диабета II типа, ожирения. А эти состояния прямо влияют на течение COVID-19.

Остановить селекцию мы не можем. Можем снизить её эффективность. Мы же не хотим, чтобы внешняя сила решала, кому размножаться, а кому нет. Это то, что нас отличает от животных. Точно так же с помощью вакцин можно снизить влияние селекции, изменить её направление. Вместо селекции, осуществляемой вирусом, будет селекция, осуществляемая переносимостью вакцин. Притом те, кто не переносит вакцины, скорее всего, тяжело будут реагировать и на коронавирус.

Какой уровень антител защитит от «дельты»?

Пока селекция не завершилась, защиту дают антитела. «Дельта»-штамм коронавируса намного более заразен, чем стандартный вирус, поэтому уровень антител, который от него защитит, должен быть гораздо выше. Могу назвать только примерные цифры, они не точны, но близки к реальности. Степень защиты зависит от того, насколько вы ближе к высоким цифрам. Тем, у кого меньше 200 единиц связывающих антител (BAU), надо ревакцинироваться. Нормой считается свыше 320 единиц, а антитела от 1000 единиц обеспечат самую надёжную защиту. Однако я лично знаю случаи заражения при очень высоких уровнях антител, потому что суперраспространителей, выдыхающих огромные концентрации вируса, никто не отменял. Потому не надейтесь только на антитела, носите маски и избегайте толпы.