Россиянки, которые вышли замуж за иностранцев, рассказали RT о том, как испанская судебная система лишила их детей. В рамках проекта «Своих не бросаем» они поделились историями о физическом и сексуальном насилии и пожаловались на несправедливость и беззаконие, с которыми им пришлось столкнуться в Европе.
«Я была в шоке»
Дарья Воронина (фамилия изменена. — RT) из Санкт-Петербурга вышла замуж в 2014 году за гражданина Чили и переехала к нему на родину. Поначалу в паре царила идиллия. «Мы друг друга дополняли, особенно в интеллектуальном плане. Мне было с ним интересно», — вспоминает Дарья. Но когда была на первых месяцах беременности, она поняла, «что вляпалась», делится девушка: «Начались крики, оскорбления. Меня вводили в ступор его эмоциональные реакции. После очередного скандала он мне сказал, что если я попробую развестись, то он отберёт у меня нашего ещё не родившегося ребёнка».
Дочь Ребекка (имя изменено. — RT) появилась на свет в 2015 году. Девочка получила российское, а также чилийское гражданство. В 2016 году, когда малышке исполнился год и три месяца, семья переехала в Испанию — по словам Дарьи, из-за финансовых проблем мужа.
Супружеские отношения на тот момент совсем разладились, рассказывает россиянка. «Угрозы, ревность, тотальный контроль и физическое насилие, — перечисляет она. — Когда я не захотела мириться с ним после очередного ночного скандала, он сказал, что раз мне нужен ребёнок, то он мне сейчас сделает другого, после чего я могу валить. Он попытался изнасиловать меня на глазах у нашей полуторагодовалой дочки, которая сидела в метре от нас».
Воронина развелась с мужем в 2018 году. Ребекка по решению суда жила с матерью, а к отцу ездила с ночёвкой несколько раз в неделю. По словам россиянки, после ночёвок у отца девочка странно себя вела, часто плакала, кричала во сне. А осенью 2019 года, вспоминает Дарья, дочь, которой на тот момент было четыре года, стала возвращаться от папы с покраснениями в области паха.
Консультация у детского психолога только укрепила подозрения Дарьи: «Дочка рассказала, что папа её трогает за интимные части тела и показала на кукле, как именно. На следующих приёмах у психолога Ребекка нарисовала предметы, которые её отец использовал для проникновения. Сказать, что я была в шоке — ничего не сказать».
Дарья подала заявление о сексуализированном насилии в суд, приложив отчёт психолога, видео с рассказом дочери, её рисунки, и запросила ордер на запрет бывшему супругу приближаться к ним. Однако суд, по словам Ворониной, только назначил допросы матери и ребёнка в присутствии судебных экспертов. «Даже медицинский осмотр не стали делать, хотя дочь жаловалась на боли», — говорит россиянка.
Ребекку дважды допрашивали в помещении с зеркалом Гезелла, которое просматривается с одной стороны. «На первом допросе она рассказала то же самое, что и психологу. Когда допрос закончился, мне говорили, мол, моя дочь герой, что не испугалась, — вспоминает Дарья. — На второй допрос дочь пошла с отцом: он перекроил наше расписание, чтобы в тот день была его очередь находиться с ребёнком. Там Ребекка снова рассказала, что с ней делал отец, более того: просила психологов, чтобы они защитили её от папы. Она боялась, что он всё услышит, находясь по ту сторону зеркала. Но сотрудники убедили её, что всё будет хорошо. Домой дочь вернулась с синяками под глазом и на ногах. Она сказала, что отец её побил».
Подробные доказательства
В мае 2020 года на отца Ребекки завели уголовное дело по подозрению в сексуализированном насилии над собственной дочерью. На следующий день после того, как Дарья давала показания в суде, бывший супруг, по её словам, попытался похитить их дочь из машины, что закончилось физическим противостоянием между ним и Ворониной. Суд расценил это как нападение, и в июле 2020 года на отца Ребекки завели второе уголовное дело по статье «Гендерное насилие». В итоге суд решил, что бывший супруг не имеет права продходить к Дарье на ближе чем на километр, а для ребёнка был установлен новый режим общения с отцом: два раза в месяц в пункте семейных встреч.
Впрочем, это не остановило бывшего мужа, продолжает россиянка. Со слов Дарьи, по его запросу городская социальная служба подготовила отчёт, в котором соцассистент, не знакомый с ребёнком лично и ни разу не посетивший дом матери и ребёнка, утверждал, что Воронина настраивает дочь против отца, чтобы разлучить их.
Когда в пункте встреч при попытке заставить Ребекку видеться с отцом девочка сказала, что не хочет общаться с папой, сотрудники пункта встреч заявили, что из-за «дурного влияния матери» у ребёнка развился «синдром родительского отчуждения». Синдром родительского отчуждения — концепция, в последние годы признанная антинаучной в ряде стран, в Испании официально запрещена, подчёркивает Воронина, поскольку её применение ставит под угрозу жизнь детей, потенциально подвергающихся насилию со стороны биологических отцов.
В декабре 2020 года бывший муж Дарьи оспорил запрет на приближение к ней. Более того, несмотря на два заведённых на отца девочки уголовных дела, суд установил принудительный режим встреч с Ребеккой, неделя через неделю. Время, которое дочь жила у отца, Дарья называет адом. После дополнительных медицинских осмотров, которые показали, что девочка, возможно, вновь стала подвергаться в доме отца сексуализированному насилию, и рассказов дочери на допросе в марте 2021 года суд выписал новый ордер, запрещающий мужчине приближаться к Ребекке и Дарье, — документ действовал до 10 сентября.
8 августа Воронина вместе с дочерью поехала в Россию. У них уже был куплен обратный билет на рейс в Испанию к началу школьных занятий после каникул. Дарья ненадолго уехала в Испанию по рабочим делам, а когда вернулась в Россию за дочерью, ей начали звонить из испанской полиции с утверждением, что бывший муж обвинил её в похищении ребёнка. Причём он, находясь под действием ордера на неприближение, лично пришёл к Дарье домой и подал заявление в участок, находящийся менее чем в километре, то есть фактически нарушил условия ордера. Тем не менее это не помешало полиции принять подобное заявление. Публикации о якобы пропавшей девочке также появились в испанских СМИ. Так Дарья поняла, что путь в Испанию им с дочерью заказан.
«Я не чувствую себя защищённой. Например, Интерпол настойчиво звонит родственникам и интересуется моим местонахождением. Но, несмотря ни на что, нам с ребёнком тут лучше. Мы дома, дома и стены помогают. Ходим на терапию, потому что произошедшее оставило след на всю жизнь», — делится Дарья.
Адвокат Юрий Иванов, к которому Дарья обратилась, будучи в России, уже подготовил заявление в Следственный комитет. «Мы хотим максимально защитить ребёнка на территории России, — сообщил он. — Будем добиваться возбуждения уголовного дела и принятия мер в отношении обидчика. Это посягательство на половую свободу личности девочки на территории Испании. У Дарьи по этому поводу собраны более чем подробные и развёрнутые доказательства: заключение психолога, согласно которому ребёнок не склонен к фантазированию или обману; ребёнок говорит совершенно очевидные вещи, которые в силу возраста не мог придумать или почерпнуть из каких-то сторонних источников».
«Машина, производящая детей»
Анна Кузнецова (имя и фамилия изменены. — RT) живёт и работает в Испании последние 20 лет. У неё трое детей: 19-летняя дочь от первого брака, шестилетняя София и трёхлетняя Альма (имена изменены. — RT). София и Альма родились в браке с испанцем, за которого Анна вышла замуж в 2017 году. У Софии два гражданства, российское и испанское, у Альмы — ни одного, так как каждый из родителей не хотел, чтобы младшая дочь становилась гражданкой только одной — чужой — страны.
«Сначала у нас всё было замечательно, мы много путешествовали, у нас развивался бизнес. Когда родилась первая дочь, естественно, стали больше времени проводить дома. С этого момента начались постоянные оскорбления и унижения в присутствии детей. Ситуацию осложняло то, что я финансово зависела от мужа, так как работала у него», — рассказывает россиянка.
Впервые муж поднял руку на Анну 22 июня 2019 года, когда они поехали в госпиталь с Альмой. «Он дал мне пощёчину, а когда спускались в лифте, начал бить по голове, хотя у меня на руках был ребёнок. В машине сказал: «Наконец-то я тебя побил, чувствую себя мужчиной», — с содроганием вспоминает россиянка.
Она подала заявление, но на суде не стала давать показания против мужа, опасаясь, что тот заберёт младшую дочь. Дело в том, что Альму родила суррогатная мать, и по испанским законам Анна должна удочерить свою дочь, в то время как биологический отец имеет все права на ребёнка с момента его рождения.
В ноябре 2019 года супруг избил Анну во второй раз. В этот раз россиянке также не удалось отстоять свои права в суде: её предупредили, что поскольку она защищалась и укусила мужа, то её тоже накажут. В итоге родители подписали соглашение, по которому дети живут с мамой, отец платит алименты, снимает им жильё и встречается с дочерьми каждый день по два часа и два выходных в месяц. Однако после очередного уикенда отец не вернул Альму домой, а вскоре прекратил оплачивать арендованную квартиру.
«Разлука с Альмой была большой бедой. София просыпалась ночью в слезах, ни с кем не хотела общаться, ужасно скучала по сестре. Что творилось со мной — страшно описывать», — вспоминает Кузнецова.
Когда прошло четыре месяца с момента, как Анна видела младшую дочь в последний раз, она подписала новое соглашение с мужем, по которому он оставлял у себя Альму, София жила с матерью, а на выходных сёстры были бы вместе или с отцом, или с матерью. Однако последующий суд принял решение оставить обеих девочек с отцом. У мамы дети могут ночевать только два выходных в месяц. Кроме того, Анна теперь выплачивает €240 в месяц в качестве алиментов.
«В судебном постановлении написано: мои заявления о том, что ребёнка разлучили с матерью и сестрой, несостоятельны. При этом без меня ребёнок остаётся не с отцом, а с няней или его пожилыми родителями», — рассказывает Кузнецова.
28 сентября 2021 года Анна и её муж развелись. Сейчас Анна готовит документы для подачи апелляции в конституционный суд. «Я хочу, чтобы мы жили в России, чтобы ко мне вернулись дети, — делится она. — Испанская система поступила со мной несправедливо, она просто поставила меня на уровень машины, производящей детей. Мол, родила, выходила, вырастила, а потом они справятся без моего участия. Это система, где женщину пытаются сравнять с землёй».
«Я бы посоветовала женщинам прежде всего быть экономически состоятельными. В моей ситуации уже поздно что-то делать. Поэтому, если вы видите, что ситуация складывается так, бегите, девочки, бегите домой. Здесь, в Испании, нельзя добиться справедливости», — добавляет Анна.
«Очевидная ловушка»
Ирина Васильева (фамилия изменена. — RT) вышла замуж в 2012 году за гражданина Испании. Их брак был счастливым недолго. «Когда мы познакомились, человек показался мне адекватным, любящим детей, нацеленным на создание семьи. Но после свадьбы я стала замечать, что у него начались приступы агрессии. Результатом таких выпадов обычно был разгром в доме. После таких состояний он отсыпался, а когда открывал глаза и видел разруху, удивлённо спрашивал, что произошло. Он не верил в то, что мог это сделать», — рассказывает она.
Ирина пыталась всё исправить, по её инициативе супруги пошли к семейному психологу, но результата не было. В 2014 году россиянка забеременела. Когда она была на пятом месяце, муж её избил: «В тот момент, когда ты улетаешь в угол, ты понимаешь, что больше к этому человеку не вернёшься. А ведь накануне я ходила с ним на УЗИ и он видел своего ребёнка!»
Ирина попала в больницу с подозрением на перелом, а позже её перевели в кризисный центр для женщин. На шестом месяце беременности она вернулась в Россию, где родила сына. Мальчик получил гражданство РФ, его назвали русским именем. Вскоре после рождения ребёнка испанские родственники стали уговаривать Ирину вернуться, чтобы увидеть малыша.
«Это была большая ошибка. Никто не приехал знакомиться с внуком. Всё было сделано для того, чтобы вышло судебное разрешение о запрете выезда с ребёнком из Испании до его 18-летия. Очевидная ловушка, в которую я глупо попалась», — объясняет собеседница RT.
Ирина развелась с мужем в 2016 году. Отец, согласно решению суда, мог видеться с сыном несколько раз в неделю. Мать стала замечать, как изменилось поведение мальчика: он как будто замкнулся в себе, но при этом стал кричать по ночам.
«Когда я сообщила об этом в пункте встреч, мне посоветовали обратиться в полицию, так как они помочь ничем не могут. В дальнейшем, на основе предоставленной в суд информации и отчётов психолога о ребёнке, где речь шла о возможном сексуализированном насилии, судом были отменены ночёвки ребёнка с отцом», — рассказывает Васильева.
Попытки россиянки выяснить, что же произошло между отцом и ребёнком, не увенчались успехом. По её словам, сотрудники центра встреч только твердили, что сын должен приходить к отцу довольным и с улыбкой, а если этого не происходит, то они пожалуются на Ирину, что она настраивает мальчика против родителя. При этом после очередной встречи, говорит Васильева, ребёнка вернули с повреждением связок руки.
«Наказывали за русский»
Зимой 2021 года сотрудники центра встреч передали мальчика отцу, и тот без предупреждения отвёз сына на Майорку, где жили его родители, продолжает Ирина. Решение суда, по которому экс-супруг имел право так сделать, россиянке, с её слов, прислали задним числом.
На протяжении восьми месяцев сын разговаривал с мамой только по телефону, расссказывает Ирина: «До этого отец присылал мне видео, как сын сидит играет. А когда мне удалось добиться, чтобы я звонила сыну, он брал телефон и прятался под кровать, чтобы его никто не услышал. Только так он может говорить со мной, потому что его наказывали за русский язык, а на испанском мы с ним никогда не разговаривали. Звонки всегда были на громкой связи в присутствии всех членов семьи. Как только я пыталась что-то объяснить ему, звонок сразу же прерывался. Я до сих пор не знаю, что он думает, потому что с того момента я с ним ни разу не смогла поговорить лично».
В июле 2021 года суд постановил, что Ирина может видеться с сыном в пункте встреч, в присутствии социальных работников и психологов. Первый раз россиянка увидела и обняла сына 11 сентября. Мальчик, по словам его мамы, был напуган и растерян.
Из-за пандемии коронавирусной инфекции россиянка может встречаться с ребёнком только один час каждые 15 дней. Она прилетает из Аликанте, где сейчас живёт и работает, на Майорку специально ради встречи с сыном.
На русском языке в пункте встреч разговаривать запрещено, только на испанском. При этом Ирина не имеет права говорить с сыном о том, что произошло, о том, что было, когда они жили вместе: только о еде, школе и футболе, которым занимается мальчик. Кроме того, отец запрещает ему общаться с русской бабушкой: Ирина говорит, это из-за того, что та не знает испанского.
Женщина испробовала разные способы вернуть сына. Однако после публикации петиции на сайте Change.org сторона бывшего мужа обвинила Васильеву в том, что она просит помощи у России.
«Дипломаты на связи»
Посольство России в Испании уведомлено об историях, происходящих с несовершеннолетними гражданами РФ на территории королевства. «В соответствии с законом «О персональных данных» детали проводимой работы освещению не подлежат. Стоит, однако, отметить, что наши дипломаты находятся на постоянной прямой связи с заявительницами, ведётся взаимодействие с компетентными органами Испании и другими участниками процессов», — ответили в посольстве на запрос RT.
По мнению руководителя движения «Альтернатива» Олега Мельникова, в Европе органы опеки нацелены на то, чтобы оставить ребёнка у себя в стране, даже если он не является гражданином государства. При этом положение россиянок, как правило, осложняется тем, что многие из них финансово зависят от мужей.
«Если они жили с мужем, то им надо искать новое жильё, а для этого — иметь или искать работу. Юридические услуги стоят очень дорого, в Европе мало благотворительных фондов, которые помогают в таких ситуациях. Более того, в Северной Европе, например, есть фонды, которые фактически занимаются отъёмом детей у матерей за вознаграждение, а женщины из постсоветского пространства — самые незащищённые в подобном плане», — пояснил он в беседе с RT.
